РЕЖИМ ТЕРРОРА И НАСИЛИЯ.
Орловская область в период нацистской оккупации (1941 – 1943 гг.)
Оккупационный режим стал тяжелым испытанием для жителей Орловской области. Террор и насилие лежали в основе установленного нацистами «нового порядка». В 1941 году еще ничто не могло поколебать уверенность фашистов в своей победе, поэтому на захваченных территориях они обустраивались прочно и надолго.
Оккупировав Орловскую область, гитлеровцы ввели новое административно-территориальное деление: область переименовали в губернию, образовали уезды (с января 1943 г. районы) и волости, создали новые административные органы. Города и уезды возглавляли бургомистры, волостные правления – волостные старшины, селения – старосты, назначавшиеся из местных жителей, которые по разным причинам согласились сотрудничать с немцами. Власть в городах осуществляла военная комендатура, в ведении которой находилось расквартирование воинских частей, наблюдение за порядком, борьба с партизанами и подпольщиками и др. Для гражданского управления была создана городская управа во главе с бургомистром. Орловская городская управа до ноября 1942 г. находилась в ведении комендатуры, а затем в подчинении Орловского окружного управления.
На оккупированной территории нацисты установили обязательную трудовую повинность. Все трудовое население, не задействованное в работе учреждений и предприятий, выполняло работы на сооружении укреплений для фашистской армии, строительстве, ремонте шоссейных и железных дорог, на расчистке снежных заносов. Не подчинившихся приказам жестоко избивали, имели место случаи расстрела и повешения.
5 декабря 1941 г. в Орле на 1-й Пушкарной улице открылась биржу труда для ежедневной регистрации жителей (в возрасте от 14 до 55 лет), не имевших постоянной работы. Там же орловцев заставляли подписывать «трудовые обязательства» о добровольной поездке в Германию. В районах вербовка проходила планомерно из числа физически крепких и здоровых людей на основании поступавших разнарядок. Фашисты расклеивали листовки-обращения, призывающие население к добровольной поездке в Германию: «…Для поездки Вы должны в местной комендатуре получить пропуск. На сборном пункте Вы получите общежитие и бесплатное питание. Ежедневно Вы получите хлеб, мармелад и хороший суп на обед. Вы должны взять с собой кружку, миску для еды, ложку, вилку и т.д. Привозите с собою Ваши музыкальные инструменты: гитары, мандолины, балалайки, гармоники и т.д., чтобы Вы могли играть на сборном пункте, в пути и в свободное время в Германии».
В оккупированных областях нацистами издавались распоряжения с нормами обязательных поставок населением мяса, зерна, овощей и другой сельхозпродукции. 31 декабря 1941 г. Орловская городская комендатура выпустила приказ о сдаче молока для германской армии, предписывающий «всем колхозникам, единоличникам, рабочим и служащим без исключения, проживающим на территории бывших Орловских и Володарских районов, а также населению г. Орла и прилегающих слобод доставлять от каждой коровы по 2 литра молока ежедневно».
Сегодня чудовищным кажется приказ старшины Алексеевской волости Покровского района сельским старостам о дрессировке коров для вспашки полей. «В случае уклонения граждан от дрессировки коров коровы последних будут собраны в определенное место, к которым будут приставлены люди для их обучения и в весенне-летний период будут использованы на работе… За невыполнение настоящего приказа ответственность несет лично староста и владелец коровы».
Идеологическую «обработку» населения области осуществляла рота пропаганды, при которой действовали политическая школа, группа агитаторов, театр «Пестрая лента», радиоузел. Главная цель фашистской пропаганды – представить себя «освободителями» русского народа, привлечь население к сотрудничеству. Для этого регулярно распространялись воззвания и листовки с такими заголовками: «Миролюбивому населению освобожденных от большевиков областей!», «Кто были ваши поработители?», «Добровольно в Германию!». Бойцов Красной армии гитлеровские власти призывали дезертировать для получения «спасительного» статуса советского военнопленного. В первые дни своего хозяйничанья оккупационные власти в Орле стали издавать газету «Орловские известия» на русском языке, с 5 декабря 1941 г. начала выходить газета «Речь». В них печатались недостоверные сводки с фронтов, нацистские приказы и распоряжения, сообщения о наказании жителей, не подчинявшихся приказам комендатуры и др.
Несколько тысяч жителей Орловщины были угнаны в Германию и другие страны восточной Европы с целью использования в качестве бесплатной или низкооплачиваемой рабочей силы. В «Обобщенных сведениях об установлении злодеяний, учиненных над гражданами РСФСР немецко-фашистскими преступниками по Мценскому району» сообщается об угнанных «в немецкое рабство» 272 жителях района. Там же зафиксированы данные о количестве погибших от рук фашистов: расстреляно – 39 человек, повешено – 2, умерло после истязаний и пыток – 7, сожжено – 4. Среди жертв фашистов несколько детей: учащаяся г. Мценска, расстрелянная в феврале 1942 г., два мальчика (братья) из г. Мценска, 1931 и 1938 г.р., сожженные в октябре 1941 г., и 10-летний учащийся г. Мценска, расстрелянный в феврале 1942 г.
Факты бесчинств вражеских солдат и офицеров зафиксированы в многочисленных документах Орловской областной и районных комиссий по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков.
Из показаний жительницы г. Орла: «Вскоре после занятия немцами г. Орла немецкими войсками был задержан мой муж Максим Михайлович, который пытался повредить линию связи. За эти действия он был задержан немецкими солдатами, обвинен в партизанских действиях, направленных против установленного ими оккупационного режима, и повешен на балконе почты, находящейся в западной части города, в октябре 1941 г.».
О зверствах фашистов дал показания свидетель оккупационного режима из д. Селихово Урицкого района. В частности, он рассказал, что отступающие немецкие части произвели обстрел сел и деревень из танков и орудий зажигательными снарядами, а также подожгли дома колхозников, облив их керосином. Таким образом, полностью были уничтожены деревни Селихово, Городище, Квасово, Бунино, Мешково, Вербник и др. Жители этих населенных пунктов насильно угонялись в тыл отступавших немецких войск. Много людей погибло от артобстрела.
* * *
В период оккупации на территории Орловской области действовали десятки тюрем и концлагерей. В г. Болхове фашисты устроили лагерь военнопленных в здании школы им. К. Маркса. Истощенные от голода красноармейцы работали на строительстве немецких оборонительных сооружений по 10-14 часов в сутки. Во время следования по городу на работу их зверски избивали прикладами и палками. В мае 1942 г. группа военнопленных совершила побег, в результате организованного немцами поиска с собаками было арестовано много мирных граждан. По словам очевидцев, за период 1942–1943 гг. на болховском городском кладбище захоронено более 400 человек, расстреляно во рву за кладбищем более 700 человек.
В Должанском районе в селе Кривцова Плота с августа 1942 г. до конца января 1943 г. военнопленные содержались в скотном сарае. Неотапливаемое помещение было частично без крыши и без пола, не имело окон и дверей, «пленные жили скученно, спали на глиняном полу и даже на улице». В лагере размещалось до 400 военнопленных. Пищу они получали один раз в день – порцию супа и 400 г хлеба. Работали по 10 часов в сутки, «при малейшем отказе военнопленных от работы или недостаточном усердии их безжалостно расстреливали». С августа 1942 г. по январь 1943 г. полевой жандармерией было произведено около 10 массовых расстрелов военнопленных в балке, располагавшейся в 500–800 м юго-западнее Кривцовой Плоты. Единовременно расстреливали от 15 до 100 человек. «К моменту отступления из деревни Кривцова Плота в лагере военнопленных не осталось ни одного военнопленного, они все были уничтожены».
«Трудовой лагерь» из числа «мирных граждан и частично советских военнопленных» действовал в с. Архангельское Ворошиловского сельсовета Залегощенского района.
В д. Остров Островского сельсовета Колпнянского района находился лагерь военнопленных, в котором с декабря 1941 г. по февраль 1943 г. гитлеровскими оккупантами расстреляно 110 военнопленных.
Для содержания военнопленных в с. Сергиевское Воинского сельсовета Мценского района оккупанты оборудовали подвал, в котором содержалось от 50 до 100 человек, а в доме одной из жительниц устроили место для пыток. По сведениям очевидцев «отдельных советских людей» после пыток расстреливали около села.
В бывшем «Детском городке» около д. Некрасовка Орловского района находился концлагерь для гражданского населения. От непосильного труда и голода в нем ежедневно умирало много заключенных, в том числе дети и подростки.
Три крупных концлагеря действовали в Свердловском районе – в п. Змиевке, с. Куракино и д. Пирожково. В них содержалось по данным докладной записки председателя Свердловского райисполкома, составленной после освобождения района, более 3000 военнопленных и гражданских лиц.
В Урицком районе в восьми километрах от д. Селихово, в районе станции Нарышкино, находился лагерь военнопленных, в нем содержалось более 200 чел. Лагерь был обнесен колючей проволокой и охранялся «вооруженными немцами». Военнопленные работали на постройке шоссе, «были плохо обуты и одеты, были истощены до такой степени, что даже не имели сил самостоятельно передвигаться, а конвоировавшие немцы подвергали их избиению и расстрелам». 60 военнопленных было расстреляно в лесу за Московско-Киевской железной дорогой в километре южнее п. Нарышкино. Из распоряжения пристава Нарышкинского уезда от 6 сентября 1942 г.: «Из нарышкинского лагеря военнопленных сбежали 2 человека. При обнаружении подозрительных лиц арестовывайте таковых и срочно доставляйте в управление полиции». Сохранились сведения о том, что в д. Карелкино Урицкого района в здании начальной школы содержалась группа военнопленных красноармейцев, которых подвергали «нечеловеческим истязаниям».
В трех километрах от Малоархангельска в роще Мурашихе был произведен массовый расстрел мирных граждан и советских военнопленных, содержавшихся в тюрьме на базарной площади.
В акте о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков по Кромскому району засвидетельствован факт расстрела жандармами карательного отряда СС двух военнопленных красноармейцев, находившихся в доме одной из жительниц колхоза «Коммунар». «Немецкие палачи, подозревая их партизанами, арестовали, вывели за огороды деревни Короськово, заставили пленных лечь в небольшой овраг лицом вверх, из автоматов тут же расстреляли, лица расстрелянных были искажены, а глаза выражали дикий ужас. Трупы расстрелянных валялись несколько дней, немцы не разрешали их хоронить».
Лагерь военнопленных в г. Орле, устроенный на территории городской тюрьмы по ул. Красноармейской, являлся одним из крупнейших созданных фашистами на оккупированной территории и назывался «Сборный пункт № 20 2-й танковой Германской армии». В его ведомстве находились лагерь в д. Железнице и каменные карьеры (Болховское шоссе, 7 км). В корпусах орловской тюрьмы, обнесенной колючей проволокой, было устроено несколько блоков (корпусов) для содержания заключенных. Все прибывшие военнопленные проходили через 5-й «карантинный» блок, после врачебного обследования тяжелобольных направляли в 6-й блок, с «легкими случаями» – в 4-й блок, с инфекционными заболеваниями – в «заразный» барак. В 1-м блоке содержались заключенные, совершившие «особо опасные преступления» против фашистов, в том числе партизаны, в 7-ом – «военнопленные для работ».
В акте о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в Орловском лагере военнопленных зафиксировано, что в неотапливаемых тюремных камерах на 15–20 кв. метрах содержалось до 60–80 человек, вынужденных спать сидя или стоя на цементном полу, без какой-либо подстилки. Вместо обуви выдавали деревянные колодки. Узники получали по 200 г ржаного хлеба с опилками, два раза в день водянистый суп из гнилой сои, гречневой муки, «неободранной» гречневой крупы или ржаной порченой муки «из расчета 25 г на человека в день». Недостаточное питание и отсутствие воды для питья приводили к массовой смертности. Из общего числа умерших 3 тысячи человек погибли в результате голодания и вызванных недоеданием осложнений. Истощенных от голода заключенных привлекали к тяжелому физическому труду: добыче камня в карьерах, погрузке артиллерийских снарядов, разминированию, строительству дорог, проволочных заграждений и аэродромов, рытью окопов и др. При этом их систематически избивали, а обессилевших на работах – расстреливали.
На территории 7-го лагерного блока, названного «блоком смерти», заключенных подвергали пыткам и расстреливали группами по 6-8 человек каждые среду и пятницу. Каждый четверг массово расстреливали коммунистов, комсомольцев, евреев, партизан. Среди убитых было гражданское население, в том числе женщины и дети 13-14 лет. Убитых раздевали и увозили на телегах или санях для захоронения на кладбище, устроенное за зданием тюрьмы, а также бросали в канализационные колодцы. В акте судебно-медицинской экспертизы, проведенной с 8 по 19 августа 1943 г., на территории бывшего концлагеря обнаружено 20 общих и 11 одиночных могил, в которых захоронено около 5 тысяч человек.
Систематически производилась отправка военнопленных из Орла в фашистские тыловые концлагеря. Количество эвакуированных по примерным подсчетам составило около 14 тысяч человек. По воспоминаниям выжившего военнопленного Григория Чмыхало, большой эшелон был отправлен в марте-апреле 1942 г. В тот год было проведено не менее восьми эвакуаций, примерно столько же – в 1943-м.
При отступлении из Орла специальные подразделения, осуществлявшие по приказу немецкого командования подрывы зданий в городе 2 и 3 августа, уничтожили несколько лагерных построек. Остававшиеся в одном из корпусов тяжелобольные воины (около 200 человек), услышав взрывы, пытались спастись, «ползком, на костылях, кто как может», но немецкие солдаты с автоматами в руках не выпускали их из корпуса, а вышедших расстреливали на месте. Около 100 красноармейцам все же удалось выжить, благодаря помощи лагерных врачей из числа военнопленных и медперсоналу действовавшего в городе подпольного госпиталя («Русской больницы»). Все они были переданы советскому командованию 5 августа 1943 г.
В 1973 г. на месте массовой гибели советских военнопленных и мирных граждан бывшего концлагеря было устроено Братском кладбище жертв фашизма с мемориалом и обелиском.
Зав. отделом использования и публикации документов
Л. М. Кондакова
